В долине ручья, по настоянию Давида, выкопали целую шахту — яму метра три глубиной. Породу для промывки брали именно оттуда, так как, по его словам, наиболее богатые тяжелыми минералами слои располагаются в самом низу наносов. И в этот раз он не обманул — и впрямь намывалось столько, что копиры не успевали перерабатывать.

Редкоземельные элементы потихоньку капали в копилку, народ теперь поисками не занимался и от лагеря удалялся лишь для охоты. С горными работами и копирами легко справлялись двое, а остальные, чтобы не бездельничать, вечно что-то обустраивали. Когда в одном из гротов соорудили простенькую баньку, быт вообще наладился.

Обстановка вечного аварийного аврала осталась в прошлом, народ успокоился, начал вновь вспоминать о радостях мирной жизни. Давид то сходился, то расходился с Лилей, с нескончаемыми ссорами и покаяниями, Лена по очереди клеилась то к Владу, то к Диадоху и почему-то одинаково не нравилась обоим, из-за чего, похоже, начала комплексовать. Как всегда бывает в тесном коллективе при долгом и скучном сосуществовании, иногда вспыхивали мелкие конфликты, но в серьезное они не перерастали.

Влад уже начал мечтать, чтобы поскорее пришла осень, ударили морозы, после чего придется уходить на зимовку в город. Бедствовать они не будут — ключ, помимо редкоземов, был богат и на золото. В день его набиралось от пяти до двадцати граммов, еще и серебра примерно столько же. В Гнобырь вернутся если не богачами, то достаточно зажиточными людьми.

Так бы все и сложилось, но на исходе второго месяца подошли к концу припасы. Можно, конечно, жить на дарах леса и реки, но к хорошему быстро привыкаешь, вот и сейчас мысль о том, что придется жить без лепешек, крупы и чая с медом, напрягала. Проблему решили просто: отправили Диадоха и Болтуна в город. Каждый взял по две лошади, так что привезти смогут прилично. А Влад с Давидом спокойно справятся с прочей работой — все равно мыть больше, чем успевают перерабатывать заряжающиеся копиры, невозможно.

Ночью, после проводов Диадоха и Болтуна, Влад неожиданно проснулся от голоса в голове:

— С попытки поиска коннекта прошло два с половиной стандартных месяца. Режим автоматического поиска коннекта не деактивирован. Повторяю поиск коннекта. Статус: доступных сетей не обнаружено. Коннект невозможен. Начинаю повторный сброс аварийных маячковых пакетов — приготовиться к передаче. Статус передачи: старт.

Позвоночник от копчика до макушки скрутила боль, еще не забытая, та самая, что отправила его в небытие после того, как выбрался из подземелий. Влад и сейчас не смог это выдержать — вырубился, только тут поняв, что голос не просто мужской — это теперь его собственный голос.

— Статус передачи: завершена. Статус поиска коннекта: ожидание.

Брат Либерий проснулся от назойливого писка. Будто в палатку влетел комар-переросток. Ничто в этом горном лесу неспособно издавать противный звук такой силы.

Откинув одеяло, он сел, подтянул к себе мешок из плотной ткани, вытащил из него холщовый сверток. Внутри него скрывался диск размером со среднюю тарелку, его поверхность слабо мерцала, а почти на периферии красным огнем пульсировала яркая точка. Ткнув в нее пальцем, он дождался, когда цвет сменится на зеленый, после чего спрятал поганую вещь и выбрался на улицу.

Для начала привычно огляделся по сторонам. У костра исправно дежурили часовые: брат Лум и один из здешних лесных бродяг. Последним доверять вообще нельзя, поэтому на пост без присмотра никогда не ставили. И ночевали они не в палатках, а в охотничьей избе — так было легче их контролировать.

Вроде все тихо и спокойно. Тайный лагерь спит, признаков приближения врага не обнаружено.

Забравшись в соседнюю палатку, он тронул за плечо спящего там человека. Тот проснулся молниеносно и первым делом ухватился за рукоять кинжала:

— Брат Палмат, это я.

— Уже понял. Что-то случилось?

— Малое око указало место, в котором опять прокричала тварь.

— Мы сможем его найти?

— Око слишком несовершенно, и будь это далеко, не смогло бы указывать. Я успел запомнить, где вспыхнуло красным, и теперь мы знаем направление. Придется для начала пойти в обход оживленных мест, но дальше к западу нас уже вряд ли заметят. В горах трудно загадывать наперед, но, возможно, за день или два доберемся.

— Брат, ты уверен, что мы справимся?

— Нет, но разве у нас есть выход? Коллегия не решилась собирать армию. Старые глупцы думают, что древние сгинут сами собой, без нашей помощи. Но мы оба знаем, что это не так. Даже если смерть найдем свою, она, может быть, подтолкнет их к правильному решению.

— Рано ты о смерти думаешь. С нами много опытных братьев, если сила у древних невелика, мы справимся, пусть даже с потерями.

— Не знаю. Я никогда не сталкивался с древними. Но все мы слышали не один раз, чего от них можно ожидать. Будь моя воля, в горы бы отправилась армия при древнем оружии, которого даже саранча боялась.

— Помолишься, и сомнения тебя оставят. Но сперва прикажи людям готовиться к выходу. Я думаю, что надо покинуть это место еще до рассвета. Не доверяю здешним бродягам лесным, потому что, сколько им ни плати, смотрят все равно нехорошо. Будто выбирают место, куда вонзить нож.

— Да. У меня возникают те же мысли, когда ловлю их взгляды. Поганые горы, и люди здесь поганые.

— Ничего, брат, придет их очередь. Очень скоро придет.

ГЛАВА 33

Сидя на скамейке, сооруженной из связанных жердей, Влад предавался странному занятию — копался в своей голове. Не лопатой, разумеется, а мысленно. Хотя, возможно, мысли здесь вовсе ни при чем.

А возможно, и копается он не в голове…

С той ночки, когда опять вернулась та адская боль, миновало три дня. Все это время Влад вел себя рассеянно, устранялся от бесед или отвечал невпопад, подолгу задумывался, глядя в одну точку. Ему смертельно надоело то, что с ним происходит, и еще больше нервировало полное непонимание происходящего. Ведь если прав Давид, то в голову ему внедрили то, что должно помогать. Да — пользы много, но и плохого хватает. Ведь от такой муки можно рехнуться, оставшись дураком, или вовсе откинуть копыта.

Если система должна помогать, пусть помогает, а не устраивает пытки.

Размышляя, Влад начал склоняться к выводу, что все неприятности оттого, что внедренное в него устройство работает само по себе, в автоматическом режиме, без вмешательства человека. А машина не может быть совершенной — неполадки, сбои или непродуманная система режимных работ. Это как, к примеру, сидишь ты за компьютером, гоняя в навороченную игрушку. И вот в самый решительный момент, когда идешь на мировой рекорд, экран гаснет с сообщением о завершении работы. А все почему? Да потому, что автоматически скачано обновление, после которого в обязательном порядке проводится перезагрузка. Просто надо было первым делом настроить систему во избежание подобного, а уж потом развлекаться.

Понятия не имея, можно ли вообще настроить то, что устраивает ему шоковую терапию, Влад все же пытался разобраться. Главным образом напрягая мышцы головы до такого состояния, что еще чуть-чуть, и уши начнут шевелиться. Помогало плохо. Точнее — вообще не помогало. Ноль эффекта. Но он продолжал стараться.

Вот и сейчас занимался тем же самым. И так бы, наверное, и встретил свою смерть или что похуже, если бы не душераздирающий крик из леса.

Надо сказать, что помимо всего прочего рядом с лагерем оборудовали две уборных: для женщин и мужчин. Вот именно со стороны женской и кричали, причем хорошо знакомым голосом.

Лена…

Вскочив, Влад рявкнул Давиду, чинившему промывочную установку:

— Бегом наверх, вместе с Лилей! И копиры прихвати!

— А ты?

— Я туда. Гляну, что там.

Лена кричала уже не первый раз. То медведя увидит на другом берегу реки, то шишка на голову упадет, то палец ухитрится порезать тупым ножом. И тревога из-за нее поднималась тоже не первый раз. Но порядок есть порядок: при любом переполохе следовало действовать по плану. Влад сунул за пояс топорик, схватил ружье, взвел и направился в сторону женского туалета. Уже мысленно смирился с тем, что придется выслушивать волнующий рассказ, как девушка едва не наступила на змею или, допустим, серенькую мышку, но тут замер — среди ветвей промелькнула фигура в черной одежде.